– Что?

– Чародею Белгарату семь тысяч лет. Может, немногобольше.

– Это невозможно, – решил Гарион.

– Неужели? Сколько тебе лет?

– Девять будет в следующем месяце.

– И за девять лет ты понял и узнал, что возможно, а чтонет? Ты необыкновенный мальчик, Гарион.

Гарион залился краской.

– Ну, – начал он, внезапно потеряв уверенность в себе,– самый старый человек, известный мне, – это Велдрик, работник на фермеМилдрина. Дерник говорит, ему уже девяносто и он старше всех в здешней местности.

– И местность эта, конечно, очень велика, – серьёзновставил старик.

– А тебе сколько лет? – спросил Гарион, не желаясдаваться.

– Довольно много, малыш, – ответил старик.

– Всё равно это не правда, – заупрямился Гарион.

– Многие хорошие и честные люди сказали бы то же самое,– кивнул сказочник, глядя на звёзды, – добрые люди, которые проживут жизнь,веря только тому, что видят сами; тому, до чего можно дотронуться рукой! Новедь существует и мир за пределами нашего сознания, мир, живущий по своим собственнымзаконам, и то, что нельзя видеть и ощущать в нашем обычном существовании,вполне возможно там; иногда границы между этими двумя мирами исчезают… Кто жеможет правдиво сказать, что возможно, а что нет?

– Думаю, я бы предпочёл жить в обыкновенном мире, –покачал головой Гарион, – другой слишком сложен для меня.

– Не всегда у нас есть возможность выбора, Гарион, –ответил сказочник. – Но не слишком удивляйся, если в этом другом мирекогда-нибудь придётся именно тебе сделать то, что должно быть сделано, –совершить великое и благородное деяние.

– Мне? – недоверчиво охнул Гарион.

– Случались вещи и более необычные. А теперь иди впостель, малыш. Я ещё немного погляжу на звёзды. Это мои старые друзья.

– Звёзды? – переспросил Гарион, невольно задирая голову.– Только не обижайся на меня, но ты очень странный старик.

– Совершенно верно, – согласился рассказчик. – Самыйстранный из всех, встреченных тобой.

– Но ты мне всё равно нравишься, – поспешно вставилГарион, не желая его оскорбить.

– Это для меня поистине утешение, малыш, – объявилстарик. – А теперь спать! Твоя тётя Пол будет волноваться.

Позже, ночью, Гариона снова мучили кошмары. Тёмная фигураизуродованного Торака маячила во тьме, чудовища преследовали мальчика наизвилистых дорожках в лесу, где возможное и невозможное сливалось и сплеталось,а другой мир протягивал объятия, чтобы окутать его.

Прошло несколько дней, и тётя Пол начала хмуриться, видя,что старик постоянно торчит на кухне; заметив неприязненные взгляды, старик подкаким-то предлогом решил отправиться в соседнюю деревню Верхний Гральт.

– Прекрасно, – заметила довольно невежливо тётя Пол. –По крайней мере хоть мои припасы останутся в безопасности, пока ты бродишьгде-то.

Старик отвесил издевательский поклон, глаза вновьзасветились.

– Вам нужно что-нибудь, мистрис Пол? – спросил он. –Какие-нибудь безделушки? Могу купить для вас всё, что захотите.

Тётя Пол на минуту задумалась – Пряностей у меня почти неосталось. А в Феннел Лейне, к югу от городской таверны, есть лавкатолнедрийского торговца пряностями. Думаю, ты без труда отыщешь эту таверну.

– Путешествие будет долгим и одиноким, – сокрушённовздохнул старик. – Десять лиг, и даже не с кем побеседовать!

– Беседуй с птичками, – сухо предложила тётя Пол.

– Птички прекрасно умеют слушать, – ответил сказочник,– но речь их однообразна и быстро утомляет. Почему бы мне не взять с собоймальчика?

Гарион затаил дыхание.

– У него и так куча дурных привычек, – ехидно заметилатётя, – лучше ему не иметь такого прекрасного учителя!

– Ну что вы, мистрис Пол, – возразил старик, срассеянным видом стянув пирожок, – это просто несправедливо. Кроме того,перемены пойдут на пользу мальчику, расширят, так сказать, его горизонты.

– Благодарю, его горизонты и так достаточно широки.Сердце Гариона упало.

– Но всё же, – продолжала тётя Пол, – я по крайней меремогу рассчитывать на то, что Гарион хоть не забудет о пряностях и, в отличие отнекоторых, чьи мозга затуманены элем, не спутает перец с гвоздикой или корицу смускатным орехом. Хорошо, берите мальчика, но учтите, я не желаю, чтобы вытаскали его по каким-нибудь грязным притонам.

– Мистрис Пол! – наигранно-оскорблённо воскликнулстарик. – Как вы можете думать, что я посещаю подобные места?!

– Слишком хорошо знаю тебя, Старый Волк, – сухоответила она – Ты обуреваем всеми мыслимыми пороками и недостатками! Еслитолько я услышу, что ты потащил малыша в какое-нибудь логово, добра не жди!

– Тогда придётся сделать всё возможное, чтобы вы ни очём не проведали.

Тётя Пол презрительно сощурилась.

– Сейчас посмотрю, каких пряностей не хватает.

– А я пока позаимствую у Фолдора лошадь с тележкой, –сказал старик, хватая ещё один пирожок.

И через поразительно короткое время Гарион со стариком ужетряслись по каменистой дороге, ведущей в Верхний Гральт. Стояло ясное летнееутро, на небе плыли пушистые облачка, и синие тени лежали под живой изгородью.Несколько часов спустя, однако, солнце начало припекать, и тряска сталаневыносимой.

– Уже приехали? – спросил Гарион в третий раз.

– Нет пока. Десять лиг – расстояние немалое.

– Я как-то ездил туда, – сказал Гарион как можнонебрежнее. – Конечно, давно, ещё когда был совсем маленьким, так что неочень-то всё помню.

Старик пожал плечами и рассеянно ответил:

– Это всего навсего деревня, похожая на десятки других.

Гарион, надеясь уговорить его рассказать какую-нибудьисторию и скоротать время, начал задавать вопросы:

– Почему у тебя нет имени? Или невежливо спрашивать обэтом?

– У меня много имён, – ответил старик, поглаживая седуюбороду. – Почти столько же, сколько лет.

– А у меня только одно, – вздохнул Гарион.

– Пока.

– Что?